Установка французов по отношению к природе долгое время совпадала с тем, как понимают природу жители Средиземноморского побережья, наследники иудео-христианской, и шире — средиземноморской традиции, согласно которой человек понимается венцом тварного мира, данного ему в его полное распоряжение. Анимистические представления на эту тему, кельтского и германского происхождения, в которых природа видится божеством, которого надо опасаться и уважать, сохранились лишь в некоторых религиозных ритуалах, допущенных и используемых христианством. Это же справедливо и относительно взглядов на природу, имеющих, по-видимому, галльские, или ещё более древние корни, так же как и по отношению к культам черных мадонн — «наследниц» морских богинь, а также Деметры и Цереры3’8.

Борьба с дикой природой достигает своей кульминации в XVII веке, в условиях, когда плотность реального, а не статистического, как сегодня, распределения населения по территории является максимальной, когда завершается освоение нераспаханных земель, когда происходит масштабное осушение заболоченных местностей и создается концепция французского сада, с его любовью к порядку и пропорциям, а в городской планировке и архитектуре господствует закон симметрии. Указанная борьба опирается на солидный теологический, философский и политический фундамент. Имея ввиду создателей искусственного, геометрически правильного ландшафта Версаля3’9, Сен-Симон говорит о «надменном удовольствии насилования природы». Декарт хвалил достоинства правильных геометрических фигур. Мальбранш без колебаний отмечает в своих христианских и метафизических "Размышлениях" : «Безусловно, что видимый мир был бы более совершенен, если бы моря и континенты имели более правильные формы: будь он меньше по размеру, человеку легче бы было жить в нем; так же было бы лучше, если бы дожди происходили с правильными промежутками и тогда, когда они дают наибольшее плодородие: одним словом, было бы лучше, если бы не было ни хаоса, ни чудищ. Но Господь задумал в Своих помыслах, чтобы мы осознали, что только мир грядущий будет Миром Его, действительностью, соответственной Его творению, предметом Его любования и проявлением Его Славы».