Однако он выделяет тот признак, который позволяет ему говорить об абсолютистском характере этой власти.. Таким признаком является неоднократно отмечаемая исследователем высокая степень самостоятельности правящей бюрократии. «…Степень относительной самостоятельности нового правительства была высокой, отличающейся от наблюдаемой в обычном государстве» , — констатирует исследователь. Подводя итог тем переменам в классовой базе государственной власти, которые выдвинули на первое место помещиков и буржуазию, Харагути вновь указывает на этот факт: «Государственная власть, хотя и опиралась на эти классы, осталась в руках полуфеодальной бюрократии, обладавшей в высшей степени относительной самостоятельностью» .

Сохранение старого характера государственной.-власти — это то, что служит основанием для определения ее как абсолютистской власти. Однако Харагути Киёси признает при этом, что японский абсолютизм второй половины XIX в. отличался от классического абсолютизма европейских стран. И здесь возникает противоречие между той ролью, которую играл абсолютизм в Европе, и той ролью, которая выпала на его долю в Японии. Объяснение этому Харагути ищет во внешнеполитической обстановке, которая сложилась вокруг Японии в 60—70-е годы XIX века. Эта обстановка выдвигала альтернативу: «существование или смерть самого японского государства», что вынуждало господствующий класс идти на определенные жертвы, заставляло правительство не только принимать меры по защите «коренной части интересов» господствующего класса, но и осуществлять «политику покровительства и помощи капиталистическому развитию».