В качестве второй социальной опоры государства Харагути Киёси выделяет политических коммерсантов, крупную торгово — промышленную и финансовую буржуазию. Третьей социальной опорой абсолютистского государства, значение которой со временем продолжало возрастать, Харагути считает земельных собственников. «Мы можем считать одной из социальных опор государства помещичий класс как источник пополнения глав дворов и участков, бывших ячейками бюрократического аппарата, как сильный слой деревни, на который следовало опираться при проведении политики богатой страны и сильной армии. Однако в период, когда продолжала существовать владельческая система, можно сказать, что по сравнению с двумя первыми ее положение было еще второстепенным» ..

Харагути Киёси отмечает, что со временем происходят изменения в социальной структуре государственной власти в пользу «полуфеодальных паразитических помещиков» а также «бывших политических коммерсантов и привилегированной буржуазии», которые в 90-е гг. XIX в. становятся «главной опорой» государственной власти. Однако эти изменения, с его точки зрения, не меняют характера власти, который остается абсолютистским. «Понижение удельного веса феодальных элементов в обществе, рост современных элементов, углубление противоречий между ними были неизбежными, но перемены в социальной опоре нельзя рассматривать как повлекшие сразу же изменение характера государственной власти», — подчеркивает исследователь. Введение конституции 1889 г., по мнению Харагути, существенно не изменило характера государственной власти, поскольку конституция была «победой абсолютной монархии» над буржуазно-демократическим движением за свободу и народные права, а это «неизбежно придало реальной государственной власти печать абсолютистского характера» .Проследив изменение классовой базы и изменение формы государственной власти от Мэйдзи исин до введения конституционной системы, Харагути Киёси приходит к выводу, что эта власть «не была одинаковой с абсолютистской властью, установленной в Мэйдзи исин» .