Китайский народ привык жить и трудиться в коллективе. Эта привычка видна повсюду. Вот один маленький, но характерный пример. Городской транспорт работает в Пекине исключительно напряженно. Правда, за последние годы появился троллейбус, сильно увеличилось число автобусов, и многие из них получили в дополнение небольшой прицепной фургончик. Но все же транспорт переполнен, он едва успевает справиться с огромным потоком жителей города, спешащих на работу или домой, в магазины или в театры. Люди буквально притиснуты друг к другу. И естественно, что в такой тесноте можно ненароком и сильно задеть соседа плечом или локтем и наступить ему на ногу.

Но никогда вы не услышите здесь повышенного, раздраженного тона. Просить прощения, как правило, не принято. Само собой разумеется, что вы толкнули соседа не нарочно. И своя, и чужая неловкость сопровождается и встречается лишь неизменной доброжелательной улыбкой. Люди в очередях, растянувшихся на многие десятки метров, терпеливо ждут, пропуская машины по одному лишь знаку кондуктора: «вагон отправлен».

Китайцы часто в шутку говорят, что из четвероногих они едят все, кроме стула, а из летающих все, кроме самолета. В этой шутке есть доля правды. Действительно, пища китайцев много разнообразнее, чем пища европейцев, в ней можно найти самых различных представителей животного и растительного мира. В пищу идет мясо млекопитающих, как домашних, так и диких. Особенно ценится свинина. Значительно реже едят говядину и баранину. На улицах Южного Китая на лотках можно встретить собачье мясо. Много блюд из мяса домашней птицы, в особенности утиного и куриного. Значительную часть продуктов питания доставляет водный промысел: рыбу, моллюсков, ракообразных, на юге

Страны едят пресмыкающихся — черепах, змей и некоторых земноводных. В пищу употребляются почти все виды культурных растений, выведенных человеком, и, кроме того, много дикорастущих: различные водоросли, молодые побеги бамбука, грибы, особенно древесные, семена и корни лотоса и др.

Конечно, последствия нерационального размещения промышленности еще дают себя знать. Несмотря на всемерное развитие хлопководства, важнейший район хлопчатобумажной промышленности — Восточный Китай удовлетворяет свои потребности в сырье на 2/з, в то же время Северный Китай использует только половину своих ресурсов хлопка, а Центральный — 3/4. В Восточный Китай поступает большое количество хлопка из Северного и Центрального Китая, а из Восточного Китая во все концы страны развозится готовая продукция. В дальнейшем развитие хлопчатобумажной промышленности во внутренних районах и увеличение производства синтетического волокна в Шанхае позволят значительно сократить встречные перевозки.

Если хлопчатобумажная промышленность работает почти исключительно на внутренний рынок, то продукция шелковой и шерстяной промышленности идет главным образом на экспорт. Продукция этих отраслей пока еще невелика.

Китай — родина шелка. Еще более двух тысяч лет назад купеческие караваны стали доставлять китайский шелк за многие тысячи километров через пустыни и горные перевалы Центральной Азии в Рим. Этот великий путь, по которому издавна осуществлялись торговые и культурные связи двух важнейших очагов цивилизаций Азии и Европы, недаром получил название «шелкового».

До 1920 г. по вывозу шелка-сырца Китай занимал первое место в мире. Впоследствии японский натуральный шелк и вискоза из Японии, Италии и США стали вытеснять китайский шелк с мирового рынка. Особенно большой урон китайскому шелководству был нанесен во время второй мировой войны, когда японцы, стремясь окончательно подавить конкуренцию, уничтожили в оккупированных ими областях Китая большое количество тутовых насаждений и разорили шелковое хозяйство страны.

После освобождения шелководство и шелковая промышленность Китая стали вновь возрождаться. Новые тутовые насаждения позволяют постепенно увеличивать сбор коконов. Выпуск шелковых тканей в 1958 г. превысил максимальный довоенный уровень 1931 г.

К моменту освобождения страны за многолетнюю историю развития земледелия было орошено всего 16,3% пахотной площади. Подавляющее большинство орошаемых полей находилось в южных рисоводческих районах, где они составляли нередко более половины пахотных земель. В северных же районах, где разводят пшеницу, хлопчатник и другие культуры, не требующие затопления, орошалась очень небольшая часть пашни. На Великой Китайской равнине, земледелие которой сильно страдало от засух, доля орошаемых полей в пахотной площади исчислялась лишь несколькими процентами. Всего за восемь лет восстановительного периода и первой пятилетки было орошено вдвое больше земли, чем за две тысячи с лишним лет до освобождения. За 1957—1958 гг. орошаемая площадь выросла более чем в два раза, составив к середине 1958 г. 59% пахотных земель страны. Воду получили не только рисовые поля на юге Китая, но в еще большей степени — северные районы. Особенно много земли было орошено на Великой Китайской равнине.

Развитие орошения происходит в основном путем создания небольших ирригационных сооружений: прудов, колодцев, арыков, которые дают подавляющую часть воды для полей. Вместе с тем строятся и крупные сооружения, в особенности я тех случаях, когда это связано с комплексным использованием рек. Большое ирригационное строительство развернулось в бассейнах рек Хуай — хе и Хуанхэ.

Помимо орошения, очень большое значение для улучшения использования пахотных земель придается применению удобрений, глубокой вспашке и загущенному севу. В качестве удобрений китайцы используют абсолютно все, что хотя бы мало-мальски может повысить урожайность. В китайских городах и деревнях не увидишь никакого сора, то, что нельзя сразу вывезти на поля, перегнивает в компостных кучах или сжигается и таким путем превращается в удобрения. На озерах и каналах можно наблюдать, как лодочники достают со дна ил. На дорогах встречаются лошади и ослы с подвязанными сзади мешочками, чтобы не пропала ни крупица драгоценного для земли навоза. В удобрения превращаются даже глинобитные стены старых домов. Благодаря этому китайские крестьяне, не имея достаточного количества минеральных удобрений, смогли не только поддержать, но и намного повысить плодородие почвы.

Современные мукомольные и табачные предприятия имеются во всех крупных центрах потребления, особенно много их в Шанхае. Маслобойная промышленность размещается в основных районах выращивания масличных культур. Большое значение для экспорта имеет производство соевого масла в Северо-Восточном Китае и арахидного в Шаньдуне.

Остальные отрасли пищевкусовой ппомышленности создаются почти заново. Отрыв от Китая Тайваня — важнейшей сахарной базы страны, потребовал развития сахарной промышленности на континенте. Крупные центры сахарной промышленности созданы в районах выращивания сахарного тростника — на юге и юго-западе страны и в районах распространения сахарной свеклы—в Северо-Восточном Китае и Внутренней Монголии.

Сельское хозяйство занимает в экономике КНР очень большое место. В нем занято 4/5 населения страны, оно дает половину продукции народного хозяйства, 4/s сырьядля легкой промышленности и 3Д товаров для экспорта. Китайская деревня — огромный рынок сбыта промышленной продукции.

Главная отрасль сельского хозяйства Китая — земледелие, на долю которого приходится свыше 2/з сельскохозяйственной продукции. С земледелием тесно связаны различные подсобные промыслы и животноводство.

Важнейшая особенность китайского земледелия —небольшая по отношению к огромному населению пахотная площадь. В среднем на душу населения приходится меньше 0,17 га пашни, в шесть раз меньше, чем в СССР или США, и в два раза меньше, чем в такой густонаселенной стране, как Индия.

За тысячи лет, прошедшие с тех пор, как китайцы научились пахать, осваивались главным образом лучшие земли. В низменных восточных районах страны с мягким климатом и плодородными почвами пашня занимает очень большую площадь: на Великой Китайской равнине и в дельте Янцзы распахано около половины всей территории, в среднем течении Янцзы и южной части Маньчжурской низменности—треть, на Лёссовом плато и в Сычуаньской котловине — четверть. В этих районах используется почти каждый пригодный для обработки клочок земли. Зато на западе, где высятся суровые горы и расстилаются бесплодные пустыни, площадь пахотных земель очень мала: в Синьцзяне, Цинхае, Тибете удельный вес пашни не достигает и 1%.

В Китае еще сохранились довольно большие массивы пахотнопригодных земель, площадь которых почти равна современному пахотному фонду. Размещаются они главным образом на окраинах страны: в Северо-Западном, Северо-Восточном и Юго-Западном Китае. Освоение целины в большинстве случаев требует проведения крупных мелиоративных работ: на северо-востоке целина часто заболочена, а на северо-западе в почве содержится много солей, кроме того, земледелие здесь невозможно без орошения.

После освобождения страны проведена немалая работа по освоению целинных земель. За первую пятилетку пахотная площадь увеличилась почти на 3%. Крупные массивы целины были подняты на северо-западе — в Синьцзян-Уйгурском автономном районе и на северо-востоке — в провинции Хэйлунцзян.

Однако расширение пахотного фонда не может стать основным путем развития земледелия в КНР. Даже если освоить всю пахотнопригодную площадь, на душу населения в Китае будет по — прежнему приходиться во много раз меньше пахотной земли, чем в других сельскохозяйственных районах мира. Площадь целины ограничена, тогда как рост населения беспределен, поэтому эффект от увеличения площади пашни может быть довольно быстро сведен на нет. Освоение целины требует от государства немалых капиталовложений и большого количества техники, а в современных условиях Китай по существу только начинает создание тяжелой промышленности и не располагает в избытке ни тем, ни другим. Конечно, это вовсе не означает, что страна должна отказаться от использования новых земель, напротив, освоение целины развивается и будет продолжать развиваться и впредь, но его роль заключается главным образом в обеспечении сырьем и продовольствием новых очагов промышленности, создаваемых в окраинных районах. Главным же путем развития земледелия является улучшение использования старых пахотных земель. В условиях Китая этот путь оказывается наиболее быстрым и эффективным, возможности его использования как сейчас, так и в будущем, очень велики.

Эти теоретики насчитали в истории Китая четыре «законченных цикла». Пятый цикл, по их словам, начался со второй половины XVII в. и продолжается до наших дней. Численность населения в Китае, утверждают современные последователи Мальтуса, давно уже больше, чем это позволяют ресурсы страны, этот вывод и является целью и конечным итогом всех подобных псевдонаучных построений. Именно для этого вывода и нужны все их исторические изыскания. Никакие перемены в Китае, говорили они, не могут коренным образом улучшить положение народа. «Научная организация земледельческих работ, технические усовершенствования и упорядоченное управление,— писал один из видных американских географов Дж. Б. Крэсси,— могут оказать большую помощь, но главная проблема, по-видимому, заключается в том, что В Китае живет слишком много народу , может быть, не слишком много для полуголодного существования, но несомненно слишком много для такого уровня жизни, как в земледельческой Европе» . На тех же позициях стоял Дж. Л. Бак и некоторые другие американские исследователи Китая.

Сам Мальтус в свое время утверждал, что население Китая на 60% больше, чем это позволяют его пищевые ресурсы. Вслед за ним многие его последователи уже в наши дни с карандашом в руке подсчитывали, сколько максимально людей может прожить на территории Китая, т. е. другими словами, насколько нужно уменьшить население страны, чтобы обеспечить ему более или менее сносную жизнь. Цифры у этих псевдоученых получались разные, но, как правило, в два, а то и в три раза меньше цифры существующего населения. Логическим выводом из этих расчетов было воспевание благотворной роли войн и стихийных бедствий.

Старая китайская действительность не могла убедительно опровергнуть теории мальтузианцев. Напротив, все более растущее обнищание народа, периодические эпидемии и голод, уносившие миллионы и миллионы человеческих жизней, казалось, подтверждали доводы роковой предопределенности. Никто не мог сказать, насколько же в действительности велики ресурсы страны, могут ли они полностью обеспечить все нужды ее колоссального населения, в состоянии ли китайская земля, столько веков кормившая многие сотни поколений, дать своим сынам еще больше продуктов питания и сырья.