Каждая местность в Китае славится своей специфической кулинарией. В Пекине — это широко известная пекинская утка, в Нанкине — тоже утка, но уже по-иному приготовленная, в Ханчжоу — курица, запеченная в специальной глиняной оболочке, в Сиане — «баоянжоу», куски баранины вперемешку с кусками пшеничной булки в мясном бульоне, в Гуанчжоу — «борьба дракона с тигром», блюдо из змеиного и кошачьего мяса. Общим правилом, однако, является то, что все эти яства приготавливаются тут же при вас, а не впрок, подаются очень горячими и непременно в мелко накрошенном виде — так, чтобы их можно было есть палочками, без помощи ножа и вилки. Кроме того, они, как правило, очень остры. Для тех же, кому остроты недостаточно, на столе — перец, чеснок, уксус и прежде всего соевый соус, без которого не обходится ни один китаец.
Меню званых обедов и банкетов очень насыщенно, оно состоит обычно из большого числа блюд: тут и мясо с орехами, перцем и различными соусами, птица, рыба, креветки, плавники акулы, трепанги, особым способом законсервированные яйца, различные овощи, морская капуста, сладости и др.
Завершается обед непременно супом. Вместо хлеба подают несоленый рис, умеряющий остроту блюд.
Будничный стол, конечно, значительно скромнее. Нередко считают, что основная пища китайцев — рис. Это не совсем так. В Китае существует очень четкая граница, проходящая примерно по р. Хуайхэ и хребту Цинь — лин. К северу от этой границы едят главным образом мучные блюда: приготовленные на пару пампушки,
Лапшу, а на юге — рис. И во всем Китае употребляют в пищу много овощей, жаренных на растительном масле — соевом, арахисовом, кунжутном, рапсовом, хлопковом и др. Мяса немного, и совсем нет молока, сливочного масла, сыра. Развитие мясо-молочного животноводства позволит значительно улучшить рацион.
50-е годы, прошедшие под знаком поисков внутренних предпосылок Мэйдзи исин, дали много материала, который не укладывался в устоявшиеся схемы. В исследовании этого события сложилась такая обстановка, которая в японском историческом мире была охарактеризована как разрыв между социально — экономическими и политическими исследованиями.
В декабрьском номере Журнала «Сисо» за 1956 год философ Уэяма Сюмпэй напечатал статью «Пересмотр теории Мэйдзи исин» , стержень которой составляла критика группы «Кодза». Уэяма видит ошибочность концепции «Кодза» в том, что она находит в Мэйдзи исин буржуазный социально-экономический переворот, но не признает перехода власти к буржуазии. Причину этого философ видит в методологической несостоятельности японской 
В последних работах Исии Такаси несколько по-иному расценивает соотношение внутренних и внешних факторов в Мэйдзи исин, придавая большее значение, чем раньше, внутренним факторам. Очевидно, японский историк стремится избежать преувеличения влияния внешнего фактора на ход политической борьбы в Японии. Теперь он обосновывает мысль о том, что капиталистические державы, среди 
В выступлениях Уэяма Сюмпэй и Кавано Кэндзи присоединился Кувабара Такэо, который был организатором комплексных сравнительно-исторических исследований буржуазных революций. В январе 1956 года в «Асахи симбун» он поместил статью, где выступил с переоценкой Мэйдзи исин. Его публикация была направлена против историков-марксистов, принадлежавших к группе «Кодза». Кувабара пишет, что они не считали Мэйдзи исин буржуазной 
Состояние исследований в области политической истории Мэйдзи исин с наибольшей отчетливостью обнаруживало, что детализация исследований, хотя и позволила уточнить некоторые стороны политических процессов в ходе переворота Мэйдзи не дала ощутимых результатов в поисках ответа на самые существенные вопросы в исследовании этого события. Сам ход исследований подводил к постановке и решению вопросов общетеоретического характера, выдвигал задачу 
Иную точку зрения в вопросе об оценке поведения классов в движении за свободу и народные права занял Симояма Сабуро. Он предпринял попытку объяснить причину того, почему в шелководческих районах северо-восточной Японии, где движение за свободу и народные права достигло большого размаха, самостоятельные крестьяне имели подавляющий перевес. Такое положение Симояма объяснил развитием здесь шелководства, ввиду чего дифференциация крестьянства, 
Что же касается плоско-утилитарного варианта «теории модернизации», то он лишен тех философских одеяний, в которые облачена теория Ростоу, стержень его — это довольно поверхностная и произвольная характеристика зрелого и перезрелого капитализма. При всей своей правильности приведенная характеристика относится к внешним истокам японской «теории модернизации», но не исчерпывает всей сложности той суммы явлений, которые выросли на японской почве под общим названием 
Исии Такаси выступил с критикой концепции Харагути Киёси. В своем исследовании «Гражданская война исин» он развивал концепцию Хаттори Сисо. Исии Такаси разделил «кампанию Босин» на три этапа. Первый этап он рассматривал как войну императорского правительства и правительства Токугава, которые вели борьбу за установление общенациональной абсолютистской политической власти. Второй этап составляет 
Нарамото Тацуя считал те общественные слои, которые он относил к госи, «раннекапйталистическими элементами». По его мнению, «раннекапиталистические элементы» руководили реформами Тэмпо, которые противостояли механизму княжеских монополий и торгово-ростовщическому капиталу городов. Реформы Тэмпо, по требованию крестьян, смягчили монопольную систему и сократили налоги. Отсюда исследователь выводит субъект